OH BAMBI. I cried so hard when those hunters SHOT YOUR MOMMY.
Когда новенький, Ксавье, зажимает Леншерра у шкафчиков в раздевалке, неся какую-то ересь про цвет глаз, Эрик смекает, что так просто отвязаться не получится.
Эрику страшно, потому что Чарльз — первый, кто подошёл так близко к разгадке его страшной тайны.
— Флуоресценция, — пикает Леншерр при следующей встрече в коридоре, коря себя за неудачный выбор оттенка контактных линз и пытаясь отпихнуть назойливого одноклассника, норовящего рассмотреть его радужку поближе.
Но только через неделю в лесу на полянке среди хиленьких сосенок, Эрик понимает насколько влип.
— Ты постоянно приторговываешь каким-то хламом перед уроками, — вещает Чарльз профессорским тоном, пугая редких ворон, не ретировавшихся с места боевых действий вовремя, — у тебя бледная кожа, твои глаза меняют цвет. А иногда ты говоришь так, будто твоя бабушка из Одессы, ты никогда не ешь свинину, когда её дают на завтрак в столовой, и не ходишь в школу по субботам… Не подскажешь, кстати, как пройти на Дерибасовскую?
— На Дерибасовскую не ходят, на Дерибасовскую гуляют постепенно.— Тут же выдаёт Леншерр, прикусывая язык. — Не знаю, то есть…
— Я знаю, кто ты, Эрик! Ты еврей! — произносит Ксавье тихо, почти доверительно.— И не ты один. — Добавляет чуть погодя
Эрику страшно, потому что Чарльз — первый, кто подошёл так близко к разгадке его страшной тайны.
— Флуоресценция, — пикает Леншерр при следующей встрече в коридоре, коря себя за неудачный выбор оттенка контактных линз и пытаясь отпихнуть назойливого одноклассника, норовящего рассмотреть его радужку поближе.
Но только через неделю в лесу на полянке среди хиленьких сосенок, Эрик понимает насколько влип.
— Ты постоянно приторговываешь каким-то хламом перед уроками, — вещает Чарльз профессорским тоном, пугая редких ворон, не ретировавшихся с места боевых действий вовремя, — у тебя бледная кожа, твои глаза меняют цвет. А иногда ты говоришь так, будто твоя бабушка из Одессы, ты никогда не ешь свинину, когда её дают на завтрак в столовой, и не ходишь в школу по субботам… Не подскажешь, кстати, как пройти на Дерибасовскую?
— На Дерибасовскую не ходят, на Дерибасовскую гуляют постепенно.— Тут же выдаёт Леншерр, прикусывая язык. — Не знаю, то есть…
— Я знаю, кто ты, Эрик! Ты еврей! — произносит Ксавье тихо, почти доверительно.— И не ты один. — Добавляет чуть погодя